class="p">Все это замешательство было вызвано внезапным нападением разношерстного отряда из 350 конфедератов. В их число входили Форрест и около 150 его собственных людей, а также около 200 человек из независимых команд миссисипцев, кентуккийцев и техасских рейнджеров. О том, что их атака была жестокой, красноречиво свидетельствует Шерман, а из нескольких противоречивых отчетов конфедератов о ней вырисовывается один из самых ярких примеров мастерства Форреста в рукопашном бою . О его участии в битве при Шилохе не сообщалось, но в его авторизованной биографии говорится, что он возглавлял атаку на Шермана и, охваченный рвением, настолько превзошел остальных нападавших, что оказался в окружении войск Союза. Когда он повернулся, чтобы выстрелить из одного из своих пистолетов, его ранило винтовочным шаром в левый бок чуть выше тазобедренной кости, и он застрял в левой части спины около позвоночника. "Его правая нога, онемевшая от удара, ... осталась бесполезно болтаться в стремя". Федеральные солдаты кричали: "Убейте его! Пристрелите его! Убейте его! Сбить его с лошади!" - но он сумел повернуться, расчистить себе путь пистолетом и галопом ускакать от опасности, не попав под град пуль, выпущенных ему в спину. В 1902 году биограф из Мемфиса, утверждавший, что ему помогал сын Форреста, добавил информацию о том, что, получив пулю и обратившись в бегство, полковник "потянулся вниз, подхватил довольно маленького федерального солдата, развернул его и прижал к седлу как щит, пока не оказался вне опасности, а затем с радостью бросил своего пленника, который, несомненно, спас ему жизнь".17

То, что человек с настолько серьезным ранением позвоночника, что у него онемела правая нога, смог оторвать человека - пусть и "довольно маленького" - от земли и посадить на спину лошади, даже под воздействием адреналина боя, - чудо, но это единственное правдоподобное объяснение того, как человек ростом почти в два метра смог выехать из полка вражеских солдат и быть сраженным всего одной пулей. Возможно также, что его рана была скорее потенциально опасной, чем сразу тяжелой. В единственной официальной записи Конфедерации, рапорте майора техасских рейнджеров, говорится: "Полковник Форрест, как я узнал, был легко ранен". Поскольку Форрест, как сообщается, немедленно покинул поле боя и направился в ближайший госпиталь, техасец мог не знать степень его ранения и предположить, что оно незначительное, если Форрест смог добраться до госпиталя своими силами. Учитывая, что задачей майора было докладывать о действиях своего подразделения, можно предположить, что он не сообщил о таком постороннем подвиге, как побег Форреста в одиночку от окруженного полка Союза.18

По словам его биографов, полевые хирурги не смогли найти застрявшую пулю и посоветовали ему отправиться в тыл, что он и сделал. Затем Брекинридж приказал ему отправиться в Коринф, куда он добирался в основном верхом, что оказалось менее болезненно, чем ехать в тряской повозке. Его лошадь, также раненная в бою, умерла через несколько часов после того, как его доставили в Коринф, и на следующий день он отправился в Мемфис в шестидесятидневный отпуск. Восстановив силы всего на три недели, он с болью вернулся в свой полк из-за сообщений о проблемах с комиссариатом. В следующем месяце, во время "разведки федеральных линий" вокруг Коринфа, прыжок лошади через бревно причинил ему такую боль, что полковой хирург - первый кузен Мэри Энн Форрест Дж. Б. Коуэн - удалил пулю без анестезии, и он снова отлучился от командования еще на две недели.19

Захват "поваленных брёвен" остановил все преследования конфедератов со стороны Союза и прибавил Форресту авторитета. Он также показал, что, в отличие от большинства других южных кавалеристов, он был в первую очередь солдатом, а во вторую - кавалеристом. В отличие от партизана Конфедерации Джона Ханта Моргана, который не только присутствовал при Шилохе, но даже участвовал в арьергардном ударе по Шерману, Форрест не был партизаном, по крайней мере, во время боя. Во время самого сражения Морган внес свой вклад лишь в одну атаку; все остальное время он и его люди благополучно отсиживались в тылу. Биограф Моргана Джеймс А. Рамадж приводит решение Форреста атаковать по собственному приказу в первый день и продолжать атаковать везде, где это возможно, в качестве раннего доказательства того, что Форрест, в отличие от Моргана, был гораздо большим, чем лихой партизан. Форрест, - пишет Рэмэйдж, - мог проводить партизанские рейды в тылу врага и с большим успехом преследовать его. Но когда завязывался бой, он никогда не довольствовался тем, что удерживал свои позиции, и не мог бежать, чтобы не получить порку.... Склонность Форреста к упорному сражению была не в партизанской традиции".20

Шилох стал подходящим полем для его упорства. Отдыхая от боли в спине в Мемфисе несколько дней спустя, он мог размышлять о том, что пережил величайшую битву в американской истории до этого времени. Она принесла больше американских потерь - 13 047 убитых, раненых и пленных федералов и 10 694 убитых, раненых и пропавших без вести конфедератов, чем Революция, Война 1812 года и Мексиканская война вместе взятые.

 

14

ТРЕБУЕТСЯ 200 НОВОБРАНЦЕВ!

Я получу 200 трудоспособных мужчин, если они явятся в мой штаб к первому июня с хорошей лошадью и оружием. Я не желаю брать в армию никого, кроме тех, кто хочет принять активное участие. Моя штаб-квартира в настоящее время находится в Коринфе, штат Мисс. Пойдемте, парни, если хотите повеселиться и убить несколько янки.

N. Б. Форрест

Полковник, командующий

полком Форреста1

По сравнению с тоном его ранних объявлений о наборе в армию, в этом заметно изменение, опубликованное в период, когда он находился дома, восстанавливаясь после ранения в позвоночник. Оно отказывается от высокопарной формальности, присущей его более ранним работам, которые, вероятно, были написаны друзьями-журналистами, такими как Мэтью Галлауэй. Вместо этого в нем больше используется несерьезный жаргон, более характерный для самого рекламодателя. Последнее предложение, если бы оно было написано большинством рекрутеров в первые дни войны, могло бы быть воспринято как грубая наивность в отношении ужасов войны; но оно было написано человеком, которого сбросили с лошади после личного убийства и пленения федеральных офицеров в Сакраменто, который выехал из боя у форта Донельсон с пятнадцатью пулевыми отметинами на шинели и пережил без паралича выстрел в позвоночник при Шайлохе. Короче говоря, рекламодатель был человеком, который уже лично видел больше военных сражений, чем большинство солдат. Он был либо человеком, который хотел обмануть своих потенциальных рекрутов и заставить их думать, что "убить нескольких янки" будет "очень весело", либо человеком, который действительно считал, что